Реальность, в которой мы живем, всё хуже поддается рациональному осмыслению – но как-то осмыслять ее надо! Там, где философия бессильна, а социология лукава, вся надежда – на искусство. Размышляя о мире, в котором мы оказались, Гоша Острецов обращается к языку поп-арта с его постмодернистской иронией и бесконечными отсылками к массовой культуре. Типичная для попарта критика общества потребления в наши дни вновь оказалась актуальна, с поправкой на то, что сегодня мы живем в век сверхпотребления не столько предметов материального мира, сколько образов, текстов и эмоций. Конвейерное производство «контента» – едва ли не самая важная отрасль современной экономики. Как в любой индустрии, в ней на помощь человечеству приходят высокие технологии: искусственный интеллект (ИИ) извергает во всемирную сеть бесконечные потоки квазикреативной продукции и подвергает пользователя всё более изощренным искушениям. В мире близкого будущего, изображенном Острецовым, оснащенный искусственным интеллектом робот становится идеальным романтическим партнером и для женщин, и для мужчин, подобно тому, как виртуальная ассистентка Алиса уже стала для многих и незаменимой собеседницей, и помощницей по хозяйству. Эстетика винтажного китча с пластиковыми конфетти и трафаретными полуодетыми красотками для Острецова – лучший способ передать атмосферу тотальной дискотеки, всеобщего праздника искусственной эйфории потребления, которому нипочем никакие трагедии и катастрофы наших дней. Что стоит за этим праздником? Об этом никто особо не задумывается… Внутри услужливых роботов – непонятные микросхемы, а механизмы работы нейросетей не до конца ясны даже их создателям. Неслучайно, одна из важных частей проекта – серия, посвященная изнанке эйфорического карнавала. Выполненные в сложной авторской технике абстрактные работы, по мысли художника, изображают ассортимент магазина робо-запчастей, позволяющих бесконечно апгрейдить искусственного партнера, доводя его характеристики до некоего недостижимого идеала. Древняя максима «О вкусах не спорят» при этом полностью обессмысливается – само понятие вкуса теряет значение в иллюзорном мире, который бесконечно подстраивается под пользователя-потребителя. Не случайно споры о вкусах сейчас почти исчезли из пространства соцсетей, сменившись бесконечными дискуссиями о проблемах этики и морали – которые, в конечном итоге, тоже оказываются делом вкуса, причем роль цензора и цербера в этих обсуждениях давно узурпировал всё тот же ИИ. Не осознавая этого, мы смотрим на мир его глазами, замечает Острецов. Ведь любое изображение на экранах наших гаджетов многократно обработано всевозможными алгоритмами – от встроенных в камеру айфона, до тех, что формируют для нас ленту фейсбука. Сам художник не пользуется ИИ, но с интересом наблюдает за поднявшимся вокруг него ажиотажем. «Меня вдохновляют связанные с ним страхи и надежды», – говорит он. Пародируя взгляд ИИ, Острецов доводит его подход до абсурда, «улучшая» попавшиеся под руку изображения по лекалам нейросетей. Так что Мадонна с гравюры эпохи барокко умиляется младенцу-роботу, а любительские советские фотокарточки, найденные в заброшенном доме, внезапно превращаются в хронику нудистского марша: как известно, превратить любой снимок в компромат, виртуально раздев его участников, для искусственного интеллекта проще простого. Так и художник срывает с реальности виртуальный карнавальный наряд, ехидно напоминая: «А король-то – голый!»