Делать выставку Никиты без него самого невероятно трудно и ответственно. При жизни художник всегда сам создавал экспозиции. Это никогда не были просто выставки, это были эфемерные, эмоционально вибрирующие среды, в которых действовала не стихия уплотненной формы или эпическая магия голливудских спецэффектов, а легкое дыхание поэтической метафоры.

Экзистенциально и профессионально метод художника един: говорить тихо, быть незаметным, исчезать ровно в тот момент, когда возникает угроза оказаться в эпицентре мейнстрима, в средоточии художественной моды. Очевидный эскапизм как основа эстетической тактики базируется на желании художника предоставить тем, кому интересно смотреть и понимать, возможность пробежать по хрупкому льду прозрачного поэтического текста. И эта поэзия выстроенна не по романтическим законам свободной авторской воли, а по по жестким правилам разного рода ограничений – медиальных, сюжетных, методологических.

Приключения ума, где разум сдерживает потоки сентиментально окрашенных впечатлений, в полной мере присутствуют в фрагментарно представленных в галерее Ираги живописных и графических сериях. В серии «Виды Заречья» (2009) за камерными реалистическими пейзажами скрывается тщательно прописанный ландшафт выдуманной страны, где мечтал бы жить автор. «Московские ночи» (2011) с их гораздо более сдержанной пластикой наполнены дневниковыми заметками, сохраненными чутким к повседневности сознанием. Детально прописанные камни, лежащие на цветных клетчатых скатертях, на самом деле не упражнение в виртуозности рисунка, а строгий каталог взаимодействий цвета. В каждой линии работ есть взаимное сопротивление, обоюдный контроль чувства и разума, которые позволяли художнику выявлять смысловые узлы, требующие подробной дешифровки

Визуальный мир Никиты Алексеева – смешной и бесшабашный, но одновременно строгий и каноничный. И уровни смысловых переплетений, вшитых в ткань авторского повествования, неисчислимы и читаются только тогда, когда мы понимаем, что искусство это «не ремесло, не религия, не политика, не наука». И вспоминаем слова Александра Пушкина: «Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата».

Саша Обухова, куратор архива Музея «Гараж»