Леонид Агальцов. Знакомые и незнакомые линии

Для меня создание этой выставки было очень сложным процессом. Я не хотел повторяться. Выставка «Нигде» — финальная в цикле выставок: «Пустая комната», 2022; «Меланхолия», 2023; «Коробка», 2023) — о пустоте и вариациях ее отображения через быт.

Задачей было описать персонажа. Того, кто находится в этом пространстве. Какой он? Почему он там? От чего он свободен и в чем ограничен? Развивая сюжеты в графических листах, я четче формулировал для себя ответы на вопросы, кто «он» и, кто «я».

Ирина Протопопова, искусствовед

Название выставки отсылает к пространству — вернее, к его отсутствию — в физическом смысле. Пространство не там, где стулья, окна и скатерть, а там, где идет процесс вглядывания в сущности, в отношения души и духа. Мучительный вопрос для всех художников и поэтов.

В первой части выставки, в серии «Пустая комната», постепенно смолкает шум действия: клетки игры в крестики-нолики со стремительными победными векторами уступают место пространству пустых клеток или поглощаются пластичной массой тона, они становятся зарубками дней или событий, зазеркаленные тексты перестают играть роль нарратива... Три стула являют не тихое молчаливое собеседование, а тему оставленности, тему неудачной попытки примирения души и духа.

Живописности монотипии во всех сюжетах противостоит выстроенность формы в серии «Окна» (сухая игла). Эта жесткая форма пытается с большим или меньшим успехом удержать свет, конструкцию, даже персонажа в рамках графического пространства.

Во второй части экспозиции тема оставленности и нарастания кризиса достигает своей кульминации. Меняются техника, материал. По аналогии с живописными приемами («живопись действия» в абстрактном экспрессионизме) художник применяет спонтанную, импульсивную технику, которую он сам назвал «графикой действия». Результатом является не законченный по классическим канонам лист, а сам процесс реализации художественной идеи, которую невозможно уложить в застывшее высказывание.

Графическое пространство становится густым, вязким; белый лишает предметы бытовой сути. Техники прямой и обратной монотипии работают с нетипичным для графики материалом — битумным лаком. Предметы, имеющие отношение к быту, окончательно теряют свою мирную сущность, становятся агрессивными к пространству, к субъекту.

Но богооставленность субъекта по определению не может быть катастрофической, и постепенно графика действия сгущает линии, которые отделяют от тьмы образ Марии с младенцем… Спасен!

В финале этой графической истории пространство освобождается от имен и сущностей предметов, они сливаются, очищаются окончательно от прозаической сути, стремятся вплавиться в пространство. Всё, каждая линия и пятно, испытывает этот искус свободы. Графика действия в этом варианте создает ощущение сотворения, возможно, полного ошибок и новых фатальностей, но нового мира.

Леонид Агальцов родился в 2001 г. Первоначально род деятельности был связан с реставрацией и скульптурой в природных материалах. В 2017 г. начал обучение в ГАПОУ Рязанское художественное училище им. Г.К. Вагнера. В 2020 г. по собственной инициативе закончил обучение. В 2021 г. поступил на курс современной живописи в Accademia di Belle Arti di Lecce (Лечче. Италия), но по ряду причин не смог уехать на очное обучение.

На данный момент Леонид Агальцов — рязанский художник-график, скульптор, педагог. Создавая свои работы, он стремится к формированию новой теоэстетики, важной частью которой для художника выступают интерьеры пространств и предметы быта – Стулья, 2022; Кровать, 2022; Стол, 2021.

Работа с пластическими возможностями текста как символа, интерес к созданию примитивных сюжетов и форм также характеризуют творчество Лёни Агальцова. Так, например, в серии работ «Крестики и нолики» (2022) художник переводит текст из языка смыслового в язык пластический, с помощью которого выстраивается абстрактное повествование работ.

Также художник заинтересован в исследовании возможностей печатной графики — в частности, монотипии, выполняя в этой технике работы последних двух лет.