Arttube взял интервью у Владимира Потапова – первого художника, разместившего свою выставку на самой высокой точке Европы – горе Эльбрус. Владимир входит в рейтинг топ-100 признанных российских художников, а также в Российский инвестиционный художественный рейтинг 49ART.
Как Вам пришла идея организовать выставку на Эльбрусе?
Давняя детская мечта – залезть на гору! Но так как я стал художником и не очень люблю туристические маршруты, то организовать выставку на вершине, где подобное никто и никогда не делал, оказалось и интересной идеей, и вызовом.
Как Вы отбирали работы?
Пока шла акклиматизация – каждый день делали восхождения с постепенным набором высоты — я делал этюды, т.е. все работы были сделаны там. А одна сделана прямо в разрушенном здании, где в советское время душевнобольных лечили экстремальными высотами. Это пример советской карательной психиатрии, мы все о ней помним.
Как шла подготовка к этому событию? Что было самым сложным?
Подготовка началась задолго до приезда в Приэльбрусье. Я начал бегать 10 км, подтягивания, отжимания, короче, интенсивная физическая подготовка. Провел общее обследование организма в поликлинике. Прибыл в Терскол – это поселок, откуда делают восхождение. Начались акклиматизационные восхождения по 6-8 часов каждый день. Главная проблема при восхождении – это горная болезнь, которая может возникнуть даже у физически подготовленного человека. Это было самым проблемным, т.к. ранее у меня не было восхождений. Нужно сказать, горы, восхождения – это огромная культура, в которую включено большое количество людей. В поселке повсюду были или гиды, или те, кто хочет взойти. Поэтому разговоры только об этом – о том, как сложно, как влияет погода, снаряжение, горная болезнь и, конечно, несчастные случаи, о которых я узнал не мало. За время акклиматизации я познакомился с 5 гидами и каждый из них рассказывал свою историю о заблудившихся на горе, замерзших, сорвавшихся с горы, провалившихся в трещины и т.д. Это такие страшилки, которые, к сожалению, имеют реальные факты. Поэтому все восхождение предстает опасным и героическим подвигом, но бессмысленным и глупым с точки зрения соотношения результата и риска.
Как эта экспозиция повлияла на Ваше творчество? Возникли ли новые идеи?
На творчество это не повлияло пока. Это скорее перезагрузка личностная, это возможность поставить на паузу свою жизнь: все активности и процессы, попытаться разглядеть ее с разных сторон. НО. Художественная составляющая восхождения – мощный вызов, который еще реализуется новыми работами.
Можно ли, на Ваш взгляд, назвать Вашу выставку на высоте еще и своего рода перформансом?
Разумеется, нести на себе картины на Эльбрус, а потом на вершине устроить выставку – это отличный перформанс! А потом еще спуск, который еще сложнее, чем восхождение!
Отдаёте ли Вы предпочтение какому-либо жанру? Видела Ваш пост на фейсбук, где Вы говорите о Ренессансе российской живописи 🙂
Меня всегда интересовала живопись, за последние 5-6 лет российская живопись именно внутри современного искусства существенно преобразилась и обратила внимание на себя. Теперь это не маргинальное медиа. Я повторю – теперь это не маргинальное медиа. Потихоньку люди начинают менять свое пренебрежительное мнение, начинают видеть в живописи вид искусства, которое способно на актуальное высказывание.
В серии Ваших работ «Свет» Вы экспериментируете с фактурой изображения и фанеры, самостоятельно создавая «повреждения» на живописной поверхности. Был ли здесь похожий опыт, только обусловленный естественными суровыми условиями?
В символическом смысле – да. Физические нагрузки, разряженный воздух как раз и выступили таким «повреждением». Все это влияет и на те этюды, которые я сделал при акклиматизации и повлияют на будущие работы.
И классический вопрос – каковы Ваши дальнейшие планы особенно после такой значительной выставки?
Нужно разобраться с тем, что я делаю и что делать дальше. Честно говоря, я думаю об этом всегда, но после восхождения начинаю представлять все четче и строже.
Автор интервью: Альбина Кудрякова
Посмотрите, как это было:
