Память и переосмысление Гражданской войны. Интервью с куратором проекта «Примерение. Память степей»

«Примирение. Память степей» — уникальный проект, работающий с индивидуальной памятью и переживанием Гражданской войны в разных национальных контекстах. Мы взяли интервью у куратора выставки — Юлии Грачиковой.

Как возникла идея проекта?

Проект «Примирение. Память степей» входит в серию проектов «Примирение», которые были инициированы порталом ArtTube год назад. Каждый из проектов серии стремится работать с локальным контекстом, с локальной и индивидуальной историей. Выставка «Память степей» обратилась к теме памяти как важнейшей исторической составляющей. Память фрагментарна и эфемерна. Память о событиях гражданской деформирована официальной линией истории. Для подготовки проекта мы обратились сначала к фактам и географии развития гражданской войны. Для Казахстана, как мне кажется, сейчас крайне актуален вопрос выстраивания собственной идентичности, руинированной советским периодом. Обращение к истории, к традициям очень чувствуется в работах художников. Концепция проекта формировалась, исходя из этих вопросов. По итогам у нас получился своеобразный музей памяти, где общая история перемешана с индивидуальным, очень личностным прочтением.

Александр Угай. Модель для сборки (версия Коре-Сарам, корейская диаспора в Центральной Азии), 2012. Серия коллажей. Цифровая печать

Как удается продемонстрировать индивидуальные человеческие истории и включить их в контекст большого исторического события?

На мой взгляд, сегодня соотнестись с событиями большой страны, которой уже не существует, с событиями вековой дистанции, без обращения к личному невозможно. Для проекта были отобраны работы художников, которые от индивидуального выстраивают большую, общую историю. Так, в работе Татьяны Ахметгалиевой вопросы истории становятся индивидуальной травмой, переживаемой каждым человеком по-своему. Это безусловно метафора, однако через рефлексию и осмысление истории с помощью художественного языка получается создать необходимую эмоциональную среду. История зачастую безликая, отстраненная, состоящая из фактов, географий и дат. Обращаясь к художникам, каждый из которых формирует свою мифологию, получается взглянуть на события столетней давности под другим углом. Такие же индивидуальные голоса нескольких респондентов, участвовавших в создании работы «Модель для сборки» Александра Угая, показывают то, в каком виде сегодня существует память и как сильно она фрагментирована и деформирована. Ментальная карта корейской диаспоры показывает очень частную историю одного народа, который стал свидетелями слома режима и его строительства. Эта история может быть легко перенесена на более общую ситуацию с тем, какие последствия имела гражданская война для людей. Асель Кадырханова в работе «Машинка» обостряет вопросы памяти, включая в работу фотографии жертв режима, подписи функционеров, которые выдавали ордера на убийства и аресты. За большой машиной террора всегда по обе стороны находились люди. И в общей массе свидетельств войны и ее последствий важно помнить о жизнях людей, которые стали жертвами этих событий.

Откуда брались исторические материалы для выставки? Связаны ли истории семей художников с Гражданской войной?

Исторические материалы проекта были подготовлены научным консультантом проекта Григорием Мангутовым. Каждый раз мы стараемся рассматривать, существовал ли третий путь развития истории, как развивалось это противостояние, какие силы в нем принимали участие. На территории Казахстана после революции сформировалось автономное объединение Алаш-Орда, которое стремилось сохранить национальную идентичность, защитить свои границы. Однако, это объединение было уничтожено сразу после прихода большевиков. К сожалению, к семейным историям мы не обращались. Мы пошли путем большой локальной истории.

Как осмысляется альтернативный сценарий – автономной Казахской республики в рамках выставки?

Казахстан имел шанс сохранить свою автономию, если бы Алаш-Орда не потерпела поражения. События, которые последовали после прихода большевиков, радикально изменили национальный и государственный ландшафт. В 1937 году начались репрессии, коснувшиеся всех участников гражданской войны, а также многих, кто устраивал восстания уже после установления красного режима на территории республики. Об этом работа Асель Кадырхановой «Машинка». Еще одна работа казахского художника, одного из участников группы Кызыл Трактор, Смайла Баялиева «Стальная армия» создает образ безликой массы, где человеческая воля заключена в железный саркофаг. Третий путь так и не случился в истории, на это существует много причин. Сегодня у нас есть возможность рассматривать различные сценарии того, как могли сложиться события для того, чтобы в современности иметь возможность делать выбор. Автономия Алаш-Орды и защита идентичности – это был выбор казахской интеллигенции и казачества.

Смаил Баялиев. Стальная армия, 2017. Металл

Что, на Ваш взгляд, отличает и объединяет восприятие Гражданской войны в Казахстане и в России? Изменилось ли её восприятие со времен распада СССР?

Довольно непросто судить об этом, так как для адекватной оценки стоило бы больше времени провести в Казахстане. На мой взгляд, в России существует бесконечный цикл реабилитаций то одной, то другой противоборствующей силы. В Казахстане подобным образом вопрос не стоит. Для страны победа большевиков и последующий крах СССР скорее воспринимается как травма, которую необходимо пережить для построения будущего. Так как гражданская война в Казахстане как таковая прошла по касательной, речь идет в больше степени о ее последствиях. В России же эта дихотомия до сих пор существует.

Как зрители реагируют на выставку? Были ли отзывы, которые особенно запомнились?

Довольно непросто писать куратору об отзывах зрителей. Но по итогам открытия и во время я получила много интересных и важных отзывов. Самым ценным для меня стал отзыв Юлии Сорокиной, куратора из Алматы, которая заметила, что все это можно было бы сделать острее в отношении современности. И я с ней согласна, хотя в данном конкретном случае такой задачи передо мной не стояло, но это дало импульс задуматься о том, каким образом можно было бы построить проект, основанный на современных конфликтах.

Асель Кадырханова. Машина, 2013-2017. Инсталляция

В 2016 году региональные выставки проекта состоялись также в Краснодаре, Петербурге и Владивостоке. Как Вы считаете, как они повлияли на переосмысление событий и коллективную память наследников этих событий?

Я думаю, что довольно непросто это оценивать на каком-то глобальном уровне, но мне бы хотелось, чтобы это произошло. Возможно, подобные проекты в череде большого количества юбилейных исторических выставок, позволили иначе посмотреть на историю и пережить ее. Гражданская война действительно отрезана от современности, хотя это обманчивое ощущение. Узнавая подробности истории, того, как она могла бы развиваться, изучая третьи силы, противостоявшие красным и белым, возможно переосмыслить то, как устроено современное общество, так же раздираемое противоречиями. Я надеюсь, что серия этих проектов помогла обратиться к неочевидной истории, проследить ее путь в современности и соотнестись с этими событиями через личный опыт взаимодействия и анализа произведений искусства.

Планируется ли развитие этого проекта?

Я очень надеюсь, что по итогам проекта нам удастся создать книгу, куда войдут все проекты уже реализованные, исторические тексты, интервью и тексты художников. И я была бы рада показать этот проект в том или ином виде в международном контексте, так как безусловно дихотомия красного и белого в контексте российской истории существует не только в национальном сознании, но и в мировом.

Фотограф:
Теодор Фрост

Автор интервью:
Альбина Кудрякова