«Наша цель — производство искусства, а не торговля»
Интервью Аси Филипповой о том, как изменился творческий кластер «Фабрика» за два десятилетия
Ровно 20 лет назад, в далеком 2005 году, в Москве на территории московской фабрики технических бумаг «Октябрь» открылся креативный кластер, который сегодня мы знаем как Центр Творческих Индустрий «Фабрика». История ЦТИ началась открытием специального проекта Первой Московской биеннале современного искусства — «No comment», а спустя годы на Фабрике появились мастерские для художников, арт-резиденции, музыкальные студии, бюро дизайна и архитектуры, театральные и анимационные коллективы, издательства и печатные компании. В интервью ArtTube директор ЦТИ «Фабрика» Ася Филиппова вспоминает историю кластера и самые яркие проекты, а также делится планами на ближайшее будущее.
Ася Леонидовна, расскажите, пожалуйста, как к вам пришла идея открыть культурный центр? Ориентировались ли вы в те годы на какие-то примеры (возможно, на Западе)? Ведь тогда в Москве подобные арт-кластеры еще не были так распространены. Пожалуй, существовали только АРТСтрелка и ArtPlay.
Ася Филиппова: Да, конечно, идея открыть культурный центр в индустриальном пространстве не была новой и уникальной, она родилась после посещения таких площадок в Берлине и Лондоне и, конечно, была навеяна легендарными Сохо и The Factory Энди Уорхола. В тот момент мы еще не применяли к себе термин «кластер», поскольку планировали только выставочный зал.
Какими были самые первые выставки в ЦТИ «Фабрика»? Сильно ли они отличались от сегодняшних проектов в кластере?
Ася Филиппова: Надо сказать, первые выставки были очень эффектными и пользовались «широким спросом». Это были проекты, сделанные совместно с Московским Домом Фотографии (ныне — МАММ), специальные проекты в рамках Московской биеннале современного искусства и молодежной биеннале и т.п. Мы не генерировали на тот момент свой контент, не курировали выставки в наших пространствах, а показывали сторонние проекты, созданные в недрах других институций, нуждавшихся в площадке. Пожалуй, первым исключением стала персональная выставка Валерия Кошлякова «Саркофаг». Автор работал в нашем цеху, который стал его мастерской, пользовался материалами, произведенными на Фабрике, и это было очень впечатляюще и, наверное, зародило мысль о том, что самое органичное для нас — это именно мастерские и сам процесс творчества. Сейчас мы в большинстве случаев показываем именно проекты, созданные в наших мастерских.
В связи с предыдущим вопросом также хочется спросить вас: современное искусство 20 лет назад и сейчас — какое оно? В чем различия и сходства?
Ася Филиппова: Естественно, за эти годы появились новые технологии и медиа: искусственный интеллект, виртуальная реальность, 3D печать, а еще не столь давно были очень популярны глитч-арт, пиксель-арт. Все больше галерей занимаются почти исключительно цифровым искусством. Насколько я помню, в 2005 году эти направления еще не существовали или находились в зачаточном состоянии. В то время тем не менее остро обсуждался вопрос, умерла ли живопись, является ли она отныне запретным, отжившим медиумом. Оказалось, что отнюдь нет — живопись снова и снова занимает свое почетное место на рынке искусства. Суммируя, можно сказать, что искусство, как и все в истории, развивается волнообразно или как маятник, который раскачивается все с большей амплитудой, захватывая новые области, но не оставляя старые: в последнем сезоне он явно качнулся в сторону патриархальных видов искусства — керамики и текстиля.
Что изменилось в самом ЦТИ «Фабрика» за прошедшие 20 лет?
Ася Филиппова: В начале своей деятельности мы предоставляли одно из своих пространств — Актовый Зал — исключительно невербальному театру и современному танцу. Это было возможно благодаря сотрудничеству с Агентством театров танца «Цех», которое было на тот момент, наверное, самым авторитетным в этом поле и работало при поддержке фонда Форда. Затем, довольно скоро, ситуация стала меняться, и мы были вынуждены отказаться от этой очень важной для нас составляющей. Я до сих пор сожалею об этом. В то же время у нас появилось много собственных программ поддержки художников и сообществ в целом, открываются новые пространства, увеличивается количество и качество резидентов, и этот процесс не заканчивается. Это очень радует. Например, в 2024 году мы оформили один из видов своей деятельности в новую программу сотрудничества с образовательными институциями и назвали ее «Сцепление». Надеюсь, это название отражает суть процесса — приземление студентов на реальную почву, соответствующее переключение «на новую передачу» и последующее движение вперед.
Изменился ли зритель, который посещает культурные мероприятия на «Фабрике», за эти годы? Какой он сегодня?
Ася Филиппова: Мне кажется, произошла некая смена поколений. Я вижу много новых лиц среди наших посетителей, это студенты и сотрудники других институций, аудитория стала моложе. Есть и обратный процесс: это явно не ситуация «те же там же», я понимаю, что некоторые люди, посещавшие нас раньше, теперь, возможно, не ходят на наши выставки, потому что они недостаточно взрослые, респектабельные, солидные для этой возрастной группы.
Можете ли вы назвать самые яркие или, возможно, просто вам очень запомнившиеся выставки, которые были показаны в ЦТИ «Фабрика» за эти два десятилетия?
Ася Филиппова: Недавно мы с коллегами как раз занимались отбором 20-ти лучших выставок для празднования 20-летия Фабрики и поняли, что в этот лимит трудно вписаться. Если вспоминать последние проекты, совсем недавно, в декабре, у нас завершилась персональная выставка художницы Саши Кузнецовой «Бесполезные земляные работы». Художница превратила зал «Оливье» в тотальную инсталляцию. За год до этого очень интересный проект, и тоже тотальную инсталляцию, в зале «Артхаус» показал художник и победитель конкурса «Фабричные мастерские» Дима Кадынцев. Это была выставка с необычным названием — «Первооткрыватели, или Бабуль, привет, я работаю на Фабрике». А если возвращаться к истокам, то история Центра Творческих Индустрий началась в 2005 году открытием специального проекта Первой Московской биеннале современного искусства — «No comment», в 2006 мы показали уже упомянутую выставку Валерия Кошлякова «Саркофаг», в 2007-м прошла выставка «Now is the Winter», в 2008-м художник Виктор Скерсис показал проект «Аспекты метаискусства», в 2009-м под кураторством Арсения Жиляева прошла выставка «Машина и Наташа» —и так далее. Очень много отличных проектов, трудно что-то выделить.
Вы сказали, что «Фабрика» начиналась с одного выставочного зала, и, насколько я понимаю, в тот момент иных целей, кроме показа работ московских художников перед собой не ставила. Однако позже, как вы отмечали в одном из интервью, «Фабрика» сместила центр своей деятельности «со зрелищ на культурное производство». А что вы под этим подразумевали — под культурным производством? И какие цели и задачи в плане дальнейшего развития «Фабрики» вы ставите сегодня?
Ася Филиппова: Как я уже говорила выше, в какой-то момент мы поняли, что нам логичнее сосредоточиться на процессе создания произведений и смыслов, нежели на их презентации. Это было обусловлено и местоположением, и состоянием помещений, и количеством финансовых ресурсов: не было смысла конкурировать с появившимися выставочными площадками. «Культурное производство» — это, конечно, некоторая игра словами, но для нас это значит производство искусства, проектов и смыслов, а также создание сообщества представителей творческих индустрий, занимающихся производством, а не торговлей. В связи с этим в последний год у меня появился еще один краткий тезис, отражающий мое понимание характера Фабрики: ЦТИ — не ТРЦ. В этом направлении мы и развиваемся сейчас. Идет процесс увеличения количества и качества профильных резидентов и создания для них режима максимального благоприятствования.
Чем ЦТИ «Фабрика» принципиально отличается от других арт-кластеров, которых в последние годы появилось уже довольно много?
Ася Филиппова: Наверное, я почти ответила на этот вопрос выше. Есть арт-кластеры, которые развивают рынок креативных продуктов: в том числе визуального искусства и продажи в широком смысле этого слова, — в них всегда есть галереи, магазины, шоу-румы и другая важная для их целей инфраструктура. У нас нет цели привлечь аудиторию, чтобы она провела на нашей территории как можно больше времени и оставила как можно больше денег. То есть мы не торгуем такими услугами и товарами. Наш продукт — это пространства для работы представителей творческих индустрий, с некоторым акцентом на поддержку современного искусства. Мы очень рады нашим гостям и тому, что им интересны экскурсии, которые мы проводим для знакомства с нашими резидентами и их деятельностью. Нам интересны производство и творчество, а не потребление, хочется доносить до нашей аудитории именно это, и мы ожидаем, что она разделяет это убеждение. При этом, конечно, мы стремимся делать пребывание на Фабрике более комфортным и развивать соответствующую инфраструктуру, что тоже является нашим планом на ближайшие годы.
В 2014 году появился проект «Фабричные мастерские», который дает возможность художникам получить место для работы и демонстрации выставок. Программа включает в себя несколько моделей предоставления художникам мест для их работы. Например, на длительный срок или сессиями на исполнение заявленного проекта. А каким образом отбираются участники программы? Должны ли они соответствовать каким-то критериям или работать в определенных медиумах?
Ася Филиппова: Это программа поддержки mid-career artists, художников старше 35 лет, находящихся в середине карьеры. На программу могут податься художники, работающие в любых медиумах, а также скульпторы, писатели и исследователи. Кандидатов отбирает экспертный совет и жюри.
У «Фабрики» также была интересная программа «Художник в резиденции», ориентированная на зарубежных авторов. А что сейчас с ней? В одном из интервью вы отмечали, что ведете переговоры с Индией, Турцией, Бразилией и надеетесь на контакты и заявки из африканских стран. Удалось ли реализовать какие-то проекты с зарубежными авторами после 2022 года? И есть ли с их стороны интерес к нам?
Ася Филиппова: Программа «Художник в резиденции» действительно претерпела изменения, но стоит сказать, что начались они еще до 2022 года, в период пандемии. Тогда Фабрика при поддержке International Relief Fund и Гете Института создала программу виртуальной резиденции Digital Air, которая успешно работала все эти четыре года. Поучаствовать в сезонах программы приглашались художники из Германии, Дании, Кыргызстана, России, Швейцарии, и других стран. Формат онлайн-участия, то есть виртуальной мастерской, значительно расширил круг наших знакомств и позволил по-другому посмотреть на возможность совместной работы во времена закрытых границ. Но и развитие офлайн-формата резиденции не было полностью нами отброшено. В 2022 году на Фабрику приезжала японская художница Юмико Оно и показывала свой проект «Unbuilt/Непостроенное». В марте 2024 года мы показали проект «Цвет как форма» американской художницы Кристи Липпайр, которая приезжала в Москву и работала в фабричной резиденции в 2019 году. И, что примечательно, почти сразу после выставки Кристи, летом 2024 года, к нам приехала художница Ника Олсуп — тоже из Америки. Мы очень надеемся, что кросс-культурный обмен не остановится. А мы, в свою очередь, будем искать возможности приглашать и поддерживать художников из самых разных стран.
Так как уже был упомянут 2022 год, хочется спросить, как те события повлияли на «Фабрику»? Многие из художников, у которых были мастерские и планировались выставки, уехали, но выставочный процесс не прекратился. Как удалось с этим справиться?
Ася Филиппова: Был тяжелый травматичный период, который продлился около полугода, — несколько выставок отменилось, мастерские опустели, это было депрессивное время. Но довольно быстро стало понятно, что существует достаточное количество художников, продолжающих работать здесь и готовых к высказываниям, — это позволило сформировать новый выставочный план и дать им эту возможность. Так, постепенно, все и перенастроилось, но я не могу сказать, что этот процесс закончен. В 2025 году мы планируем немного изменить свою выставочную программу и формат событий, сместив его в сторону Studio-visits.
В текущей ситуации трудно что-то прогнозировать, но, возможно, у вас есть понимание каким будет дальнейший путь у современного искусства в России? Будет похоже на советское время или как-то по-другому?
Ася Филиппова: Если останутся все существующие сейчас запреты, ограничения и цензура, то, весьма вероятно, современное искусство постепенно съежится и уйдет в маленькие ниши. Появятся кружки художников, подобные тем, что мы наблюдали в 70-80-е годы в СССР. Там, конечно, будут и таланты, и хорошие работы, но все это пройдет мимо широкой публики. В общем, выживание без развития. При этом и сейчас существует множество важных тем, с которыми художники могут работать, соблюдая определенную аккуратность и не выходя за рамки дозволенного, а также большое поле для декоративного искусства. Вот, в этих трех плоскостях, полагаю, все и будет существовать.
Интервью: Евгения Зубченко
Фотографии: Таня Сушенкова, Евгения Зубченко